УВАЖАЕМЫЙ СУД!

Вами рассмотрено гражданской дело по иску жителей многоквартирного дома, находящегося по адресу Д., д.*** к моему доверителю А. В ходе судебного процесса представителем истцов в порядке ст.49 ГПК РК дважды подавались дополнения к иску. Причем, как в исковом заявлении, так и в дополнениях к нему требования поданы от жителей многоквартирного дома. Ни жилищное, ни гражданское законодательство такого понятия, как «житель» не знают. Согласно толковому словарю русского языка Ожегова, житель – это человек, проживающий в определенной местности, например – городской житель, сельский житель. Более того, все «жители» от имени которых подан иск, как следует из искового заявления и дополнений к нему, объединены в одного истца, что в случае неправомерности требований любого из лиц, включенных в этого коллективного истца, должно служить основанием для отказа в иске. Требования суда в исправлении указанных недостатков, представитель истца проигнорировал.

Исковые требования состоят из следующего: 1.Признать протокол общего собрания жильцов дома по ул.Д ***, входящего в ПКСК «Ы» от 29 ноября 2000 года недействительным; 2. Признать договор аренды от 28.10.2000 года , заключенный между ПКСК «Ы» в лице председателя С.. и ЧП А. недействительным; 3. Признать протокол общего собрания жильцов дома по ул. Д, ***, входящего в состав ПКСК «Ы» от 21.11.2003 г. недействительным; 4. Признать договор купли-продажи нежилого помещения от 26.11.2003. в лице председателя ПКСК «Ы» в лице председателя С. недействительным; 5. Признать договор купли-продажи на земельный участок от 14.07.2001 года за № 526 (р-р №1/526 от 23.07.2001 года) недействительным; 6. Признать договор купли-продажи на земельный участок от 04.08.2004 г. за №1887 (р-р №8/1647 от13.08.2004 г.) недействительным; 7. Отменить постановление Акима г.Алматы за №3/528-357 от 13.07.2004 г. «О продаже земельной доли А.»; 8. Признать недействительным акт на право собственности на земельный участок, общей площадью 0,057 га, от 23.08.2004 года, выданный А.., 9.Признать регистрацию права собственности за А. на подвальное помещение и земельный участок, произведенную РГКП «Центр по недвижимости» по г Алматы; 10. Обязать ответчика устранить допущенные нарушения прав истцов по владению, пользованию и распоряжению подвальным помещением и земельным участком.

Как видно исковых требований целых десять. Аргументы в их обоснование изложены только в первоначальном исковом заявлении. В дополнениях только добавлено 6 требований без всякой аргументации.

Как указано в исковом заявлении в 2003 году мой доверитель обратился к истцам с просьбой дать разрешение на временное пользование подвалом. Истцы, кроме Е., Ч., У. дали такое согласие. В суде было установлено на основании документальных доказательств, что в 9 ноября 2000 года состоялось общее собрание жильцов о предоставлении ЧП А. в аренду подвального помещения. В протоколе имеется подпись Г.., который, исходя из текста искового заявления, поставил в известность об этом свою супругу Г1 Также в протоколе поставлена подпись Л., который является отцом истца Л1., и сособственником квартиры №7. Общее собрание поручило (п.2 протокола) ПКСК «Ы» заключить договор аренды с А. Правом подписания договора аренды был наделен председатель ПКСК «Ы». Во исполнение данного поручения и был подписан оспариваемый договор аренды председателем ПКСК «Ы» С.

Таким образом, установлено, что первый же аргумент истца недостоверен, т.к. спорные правоотношения возникли в ноябре 2000 года, а не в 2003 году, как утверждается в исковом заявлении. Следует особо подчеркнуть, что в п.1 протокола от 9 ноября 2000 года сказано, что сдача подвального помещения с правом последующего выкупа Частному Предпринимателю А. Указанное, бесспорно, свидетельствует о том, что еще в 2000 году истцы знали и выразили свою волю на приобретение моим доверителем спорного подвального помещения.

В соответствии с п.1 ст.367 ГК РК, обязательства прекращаются полностью или в части исполнением. Как видно из приобщенных судом квитанций к приходным кассовым ордерам, мой доверитель регулярно, добросовестно оплачивал ПКСК «Ы» арендную плату до заключения в декабре 2003 года договора купли-продажи, т.е. обязательства по договору аренды прекращены полным исполнением и в связи с переходом права собственности. Поэтому исковые требования по признанию протокола по аренде и договора аренды подлежат безусловному отклонению, ввиду отсутствия предмета спора и нарушения чьих-либо прав.

Далее, об основных требованиях, а именно о признании недействительными протокола общего собрания жильцов дома от 21 ноября 2003 года и договора купли-продажи, заключенного во исполнение решения указанного собрания..

Как сказано в исковом заявлении, истцы до получения письма из акимата А. района от 6 марта 2009 года и предположить не могли о том, что кто-либо сможет выкупить подвал и участок без их участия и согласия, т.к. они являются собственниками, никаких предложений по поводу приобретения подвального помещения и участка ответчик истцам не делал, и тем более истцы не подписывали никаких договоров.

В поддержку этой версии, в ходе судебного слушания, З. и Б., а также свидетель Г. заявили, что они протокол от 9 ноября 2003 года увидели только в суде, подписи на протоколе выполнены не ими. После того, как я заявил ходатайство о проведении судебно-почерковедческой экспертизы в связи с тем, что оспариваемый протокол является одним из основных наших доказательств, при обсуждении ходатайства, указанные лица заявили, что сравнительных образцов подписей за 2003 год они не имеют и не знают, где они могут быть. Суд удовлетворил ходатайство, установил места работы и направил постановления о выемке по месту работы. Как оказалось З. является директором профессионального лицея , а Г. профессором вуза. Как только постановления о выемке поступили на работу, З. , Б. и Г. написали письменные заявления, в которых признали свои подписи. Не давая оценки моральным качествам этих лиц, считаю, что бесспорно установлено, что З. (кв.10), Г. (кв.9) и Б. (кв.7) подписали протокол от 21 ноября 2003 года. В этом протоколе расписались также Л.., (кв.8), Щ. (кв.1.), П. (кв.2.), не оспаривающие своих подписей.

Таким образом и второй аргумент искового заявления не выдерживает критики. Судом установлено, что протокол подписали все лица в нем указанные. В п.2 этого протокола общее собрание делегирует право на заключение и подписание от имени участников кондоминиума договора купли-продажи подвального помещения площадью 99,5 кв. метров.

Кто-же эти «жители», являющиеся коллективным истцом согласно искового заявления. Это во-первых, Щ., сын Щ1., права на квартиру которому перешли по договору дарения от 9 февраля 2006 года. Он не может быть надлежащим истцом в связи с тем, что волю свою в 2003 году высказала собственница Щ1. Доказательств того, что она была недееспособна на момент подписания протокола представителем истца не представлено. Во-вторых, Г1, оспаривающая фактически волю своего мужа Г., высказанную им подписанием протоколов от 2000 и 2003 года. Ее требования не поддержали ни сын, ни дочь, ни сноха, указанные в договоре приватизации. Согласно ведомости-соглашения, представленной истцом, на долю квартиры Г. и его детей приходится 10,7 % доли в общем имуществе дома, а на Г1. соответственно 2,14%. В третьих, З, выразивший свою волю подписанием протоколов от 2000 и 20003 года, являющийся единоличным собственником квартиры №10. В четвертых Б., получившая квартиру №8 в наследство в 2007 году, однако «де факто» являвшаяся собственником еще в 2000 году, о чем говорит подписание ей протоколов от 2000 и 2005 года, а также ее пояснения в суде, о том, что ее мать (собственница квартиры «де юре») проживала в Бишкеке как в2000 году, так и в дальнейшем. В пятых Л.,, который оспаривает волю отца Л1, подписавшего протоколы от 2000 года и 2003 года. Исковые требования Л. не поддержали также его мать и сестра. Т.к. на долю квартиры Л.1 приходится согласно ведомости соглашения 8,1%, на долю Л. приходится чуть более двух процентов. В пятых, О., доказательств права собственности которой на кв.3 представителем истца не представлено. В шестых Ц., который купил квартиру №5 в 2002 году. Поскольку мой доверитель открыто владел и пользовался спорным подвальным помещением с 2000 года, Ц., если считал, что его права нарушены, должен был подать исковое заявление не позднее 9 декабря 2005 года.

В связи с тем, что установлено, что все истцы знали или должны были знать о действительном или предполагаемом нарушении их прав, мной подано заявление о пропуске сроков исковой давности. Представитель истца заявления о восстановлении срока исковой давности не подавал, ввиду отсутствия уважительных причин, предпочтя версию неподписания протокола, которая в ходе судебного следствия не подтвердилась.

Следует отметить, что из ведомости-соглашения от 21 мая 2007 года, на которое ссылается истец в обоснование своих требований, вытекает, что к иску не присоединились собственник квартиры №2 П., доля которого в общей совместной собственности составляет 8,1% и собственник квартиры №4 Ш., чья доля 10,7 %. Доля моего доверителя в общей совместной собственности составляет 8,1%. Ш. собственноручно написал заявление в суд (приобщенное к материалам дела), о том, что он на момент подписания протокола общего собрания ПКСК «Ынтымак» от 21 ноября 2003 года был в отъезде, однако согласен и тогда и сегодня с передачей спорного помещения А. Таким образом, доля собственников, которые не присоединились к иску, включая долю А., составляет 26,9% от общей собственности. С учетом того, что спорное подвальное помещение, которое на законных основаниях купил в собственность мой доверитель составляет 26,3% от площади всех подвальных помещений многоквартирного дома по адресу Джамбула, д.176, что подтверждается техпаспортом, представленным истцами, согласно которому общая площадь подвальных помещений составляет 380 кв. метров, права истца не нарушены, т.к. в его владении, пользовании и распоряжении осталось 73,7% подвальных помещений.

Более того, как было установлено из пояснений З., которое не оспаривалось другими истцами, целью истцов является не владение и пользование спорным подвальным помещением, как указано в исковом заявлении, а возможность увеличить цену своих квартир при предполагаемом ими возможном изъятии для государственных нужд.

Ведомость-соглашение, которая представлена истцами, как основное доказательство, хотя не имеет юридической силы, т.к. ими не представлен протокол общего собрания от 03.05.2007., однако подтверждает, что согласно обычаям делового оборота, сложившимся в доме, документы подписывались от каждой квартиры одним из собственников.

И наконец, не соответствуют действительности утверждения истцов, о том, что «предпринимательская деятельность ответчика причиняет огромные неудобства и беспокойства истцам, т.к. в связи с ее осуществлением во дворе жилого дома постоянно находятся большое количество людей, пациенты ответчика паркуют свои автомобили, в связи с чем истцы не имеют возможности использовать прилегающую территорию дома для своих целей и нужд, немаловажным является и тот факт, что посетители и пациенты ответчика постоянно оставляют мусор во дворе дома». Мной был представлен суду ряд фототаблиц, из которых ясно видно, что спорное подвальное помещение находится в торцевой части дома и не относится ко двору дома. Поскольку мой доверитель занимается врачебной деятельностью, его пациентам нет надобности заходить во двор, помещение приспособлено для ожидания, что следует из фототаблиц. Далее, в этом же доме расположено с фронтальной части кафе, посетителя которого, возможно и создают неудобства для истцов.

И наконец, истцы оспаривают некий договор купли-продажи земельного участка от 2001 года, который не представлен истцом и которого не существует в природе. Оспаривается также регистрация прав А. на земельный участок и подвальное помещение, произведенная Центром по недвижимости по г.Алматы, но ни в исковом заявлении, ни в дополнениях к нему Центр по недвижимости не включен в качестве ответчика.

На основании изложенного, в иске прошу отказать полностью

Выступление в прениях прошу приобщить к материалам дела.

адвокат М.Мурзин

Судом в иске отказано