Госпожа судья, участники процесса

Я бы хотел, прежде чем обратиться к анализу доказательств, добытых в ходе судебного следствия, обратиться к самому исковому заявлению, как к документу, где сформулированы в письменной форме требования истцов, изложены те обстоятельства, на основании которых они просят удовлетворить иск, ссылка на нормы права, согласно которым, по их мнению, иск подлежит удовлетворению.

Как указано в нормативном постановлении Верховного Суда РК от 20 марта 2003 года «О применении судами некоторых норм гражданского законодательства», в соответствии со ст.150 ГПК истцы обязаны в заявлениях указывать требования.

Я считаю, что истцами требования не конкретизированы, т.к. они просят суд признать Т. утратившим право на долю в ТОО «К». Однако Т. имеет право в соответствии с Законом «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью» на долю как в уставном капитале, так и в имуществе товарищества. Судом это обстоятельство выяснено не было, а от этого зависел размер госпошлины, который истцы были обязаны оплатить, так как иск носит имущественный характер. Если бы истцы просили об утрате доли в уставном капитале, то они должны были заплатить 12 240 тенге госпошлины, т.к. доля Т. в уставном капитале составляет 1 224 000 тенге, если об утрате доли в имуществе, то не менее 100 000 тенге, т.к. доля Т. в имуществе составляет не менее 10 000 000 тенге. Истцами же госпошлина оплачена, как за иск неимущественного характера. Заявление ответчика об оставлении искового заявления без движения до оплаты госпошлины и конкретизации исковых требований в порядке ст.155 и 150 ГПК РК, судом оставлено без удовлетворения, что противоречит не только указанным нормам закона, но и нормативному постановлению ВС РК от 23 марта 2003 года.

Далее, исковое заявление подано 25 ноября 2005 года. Как указано в исковом заявлении между истцами и ответчиком 3 февраля 2000 года был подписан учредительный договор о создании ТОО «К». В этот же день товарищество было зарегистрировано Управлением юстиции г. Алматы. Согласно п.2 ст.24 Закона РК «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью», в срок установленный решением общего собрания, все участники должны полностью внести вклад в уставный капитал товарищества. Такой срок не должен превышать одного года со дня регистрации товарищества. Таким образом, предполагаемое нарушение права, произошло 4 февраля 2001 года. Согласно п.1 ст. 178 ГК РК, общий срок исковой давности установлен в три года. При этом ст. 180 ГК РК предусматривает, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. В исковом заявлении не приведено доводов, что Овсянниковы не знали или не должны были знать о якобы неуплате Т. доли в уставный капитал 4 февраля 2001 года. Срок исковой давности по спорному правоотношению истек 4 февраля 2004 года. Исковое же заявление подано почти через два года, после истечения срока исковой давности.

Согласно п.3 ст. 179 ГК РК, истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске. Как усматривается из приложений к исковому заявлению, истцы не заявляли ходатайства о восстановлении срока исковой давности, т.к. оснований, предусмотренных п.1 ст.185 ГК РК у них не имелось. Моим же доверителем соответствующее заявление об отказе в удовлетворении исковых требований, было подано в ходе судебного заседания, состоявшегося 17 января 2006 года.

Далее, в исковом заявлении утверждается, что О. за счет собственных средств приобрел квартиру у гр-ки К., оформил помещение на ТОО «К» и внес его в как свой вклад в уставный капитал товарищества. В качестве письменных доказательств истцы ссылаются на прилагаемые к исковому заявлению договор купли-продажи квартиры, акт приема-передачи и инвентарную карточку. Однако, данные документы не доказывают факта приобретения О., а свидетельствуют об обратном, в договоре указано, что продавцом является К., а покупателем ТОО «К». Указанный договор не оспаривается истцами и факт поступления имущества от третьего лица непосредственно на баланс предприятия, суд может считать установленным. В акте №1 приемки передачи основных средств от 13.03.2000. зафиксировано, что квартира поступила на баланс товарищества на основании договора купли-продажи, а не передачи ее в уставный фонд О.

Что касается расписки о передаче денежных средств, для продавца не имело значения от кого из учредителей она получает деньги, т.к. она подписывала договор с товариществом и осознавала, что квартира переходит в собственность товарищества.

О. не было представлено доказательств того, что он передал К. свои личные средства, а не совместные средства троих учредителей в соответствии с их долями в уставном капитале.

Правда, осознавая шаткость своих доказательств, истцами в ходе предварительного слушания был предоставлен в качестве доказательства протокол от 6 марта 2000 года общего собрания учредителей ТОО «К», согласно которому, якобы было дано согласие на внесение вклада О и О1 в виде недвижимого имущества путем оплаты за товарищество приобретаемого помещения. Мой доверитель ознакомившись с этим «протоколом», указал, что подпись его фальсифицирована и просил суд направить «протокол» на судебно-техническую и судебно-почерковедческую экспертизы. Это устное ходатайство, зафиксированное в протоколе судебного заседания, оставлено судом по непонятным причинам без рассмотрения. Хотя даже мне, непрофессионалу в области судебной криминалистики, видно, что подпись Т. по всей видимости отсканирована на сканере с низким разрешением и затем перенесена принтером на второй лист «протокола». Об этом говорит прерывистость и штрихообразность верхней перекладины буквы Т в росписи Т., вызванная именно низким разрешением сканера. О том, что указанное доказательство подложно, говорит и то, что во время судебного заседания, состоявшегося 17 января 2006 года, истцы просили исключить «протокол» из списка доказательств. В то же время, Т., в том же судебном заседании просил в письменном ходатайстве, направить материалы дела в орган уголовного преследования, в связи с фальсификацией доказательств. Однако, суд в протокольной форме отказал в этом ходатайстве.

Поскольку истцами представлен, а затем аннулирован в качестве основного доказательства, протокол с явными следами фальсификации, суд, по моему мнению, должен отнестись критически к утверждениям О. и их представителя о внесении только ими квартиры в уставный капитал. При этом не грех вспомнить высказывание патриарха казахской цивилистики, покойного профессора Басина, о необходимости придерживаться правила «идти в суд с чистыми руками».

Также, как доказательство, приобщен к исковому заявлению устав товарищества, подписанный истцами, в п.4.2. которого сказано, что на момент регистрации товарищества уставный капитал оплачен полностью. Ни в исковом заявлении, ни в ходе судебного слушания, О. не оспаривали устав ни полностью, ни в этой его части. Согласно п.1 ст.17 Закона РК «О товариществах …», устав товарищества с ограниченной ответственностью является документом, определяющим правовой статус товарищества как юридического лица. При государственной регистрации товарищества его устав рассматривается в качестве учредительного документа. Как видно, из этой нормы, Законодатель рассматривает устав, как нормативный корпоративный акт высшей силы и учитывая, что в нем указана полная оплата уставного капитала, требования истцов об утрате Торшиным права на долю неосновательны.

Более того, в решении районного суда от 14 сентября 2005 года, имеющем преюдициальное значение для суда, рассматривающего настоящее гражданское дело (также представленном истцами в качестве доказательства), установлено и не требует доказывания, что Т. является учредителем ТОО «К» с долей в 45% . Основанием для такого вывода судьи Ш. являлся учредительный договор и устав товарищества.

Не выдерживают критики с точки зрения законности, далее описанные в исковом заявлении действия О. Так в январе 2005 года ими было принято решение о погашении задолженности по налогам за счет личных средств и внесении их в уставный капитал путем оплаты денег в бюджет. Данные действия, как пишут истцы, были согласованы с налоговым комитетом по району. Во-первых, Закон «О товариществах…» не знает такой формы оплаты уставного капитала, как внесение денег в бюджет; во-вторых, не входит в компетенцию налогового комитета, как фискального органа, действующего на основании налогового кодекса, определение порядка формирования уставного капитала; в-третьих, уставный капитал на момент внесения личных средств Овсянниковых в бюджет, был сформирован, что подтверждается имеющимися в материалах дела уставом товарищества, актом приема-передачи и инвентарной карточкой; в-четвертых, если Овсянниковы желали произвести какие-либо изменения в уставном фонде, они были обязаны в соответствии с п.2.1. ст. 43 Закона «О товариществах …» созвать по этому вопросу внеочередное собрание учредителей, пригласив на него Торшина, т.к. на тот период он являлся учредителем.

На основании изложенного, прошу в иске отказать. Прошу отразить в описательной и мотивировочной части решения доводы, приведенные мной в прениях сторон.

Прошу приобщить к материалам дела, текст моего выступления в прениях сторон.

адвокат М. Мурзин

Исковые требования оставлены судом без удовлетворения